Омский писатель Виктор Рожков известен как автор увлекательных историко-приключенческих книг, действие которых происходит на Севере и в Сибири. Роман «За морем – Мангазея», повести «Плато чёрных деревьев», «Чекмазовы самоцветы», «Аввакумова тень (Фиче)», «Киприанов след», «Наследники Киприана», роман-легенда «Паруса на горизонте»… Собственная биография Виктора Петровича тоже напоминает приключенческий роман.
Виктор Рожков родился сто лет назад – 9 декабря 1920 года. Отец в детстве пел в церковном хоре, имел редкий драматический тенор. Мать знала пять языков, окончила известные Бестужевские курсы в Петербурге и собрала большую библиотеку.
Книжный мальчик Витя увлекся романтикой произведений Александра Грина и в итоге сбежал из дома в Одессу. Поступил на штурманское отделение мореходного училища, получил диплом штурмана. Два года Виктор ходил на старом паруснике, совершал каботажные рейсы Одесса – Мариуполь, а когда началась война, стал боцманом в дивизионе торпедных катеров. Торпедные катера выполняли самые разные задачи: занимались уничтожением кораблей противника, высадкой десантов, разрушением прибрежных коммуникаций, разминированием.
– Сначала предполагалось, что они будут уничтожать корабли и подводные лодки. Но у них получилось, что и швец, и жнец, и на дуде игрец. На море эти катера стали основной силой – они плавали там, где большому кораблю не пройти. Их называли «грецкий орех с динамитом». Небольшой катер, вооружение: две торпеды, пулемет и четыре мины. Если тебя подбили, манёвренность утрачена – без вариантов идешь ко дну. Когда посылали разминировать, система была такая: торпедный катер выкидывает глубинные бомбы и резко сворачивает вбок. Если не успеет отвернуть – взрывается вместе со всеми этими минами, – рассказывает дочь писателя Ирина Рожкова.
Война для Виктора Рожкова началась в Одессе. Писатель вспоминал: «Гуляем с девушками по набережной 22 июня, и вдруг на город начинают падать бомбы». Одессу обороняли четыре месяца. А когда нашим все-таки пришлось оставить город, немцы еще сутки не решались туда зайти – боялись моряков. База флота переместилась в Севастополь.
– Обороняли Севастополь восемь месяцев, а взяли его назад за три дня. Отец рассказывал про Севастополь, что страшные там были потери, большой героизм… Говорил, с моря смотришь – такие небольшие сопки, и все это бело-красное: лежат раненые, которые ждут, когда подойдет флот. Но флот немцы не подпустили…
Из Севастополя Рожкову удалось выбраться чудом, буквально в последний момент: ему поручили доставить раненого разведчика с важными сведениями в Новороссийск.
– Немцы взяли почти весь город, но наши уцепились за окраину и эту окраину держали два года. А международная общественность уже думала: все, конец Черноморскому флоту – сейчас его русские затопят, как в Гражданскую войну. Но не тут-то было… Потом наши развернулись – постоянные рейды ночные, постоянные десанты. Торпеды убирают, в желоба для торпед садят десантников, и пошли. Очень тяжело было под огнем высаживаться. Один раз отец высадил десант, всех поубивали, он остался один, раненый, и двое суток шел к своим. Когда дошел – сел и встать не мог, говорит, под ручки выводили, – продолжает свое повествование Ирина Викторовна.
В феврале 1944 года во время операции по заброске морского десанта в тыл немецких войск Виктор Рожков получил тяжелую контузию и долго лечился в госпитале. А потом ему довелось повоевать на суше – Виктор Петрович был участником Варшавской операции, освобождал Болгарию. Войну старшина Рожков закончил в должности командира отделения учебного батальона 227-го армейского запасного стрелкового полка 2-й Гвардейской танковой армии. Во время Берлинской наступательной операции армия отличилась при прорыве обороны противника на подступах к Берлину и штурме города.
После войны Рожков служил в немецком городе Штеттене. А в 1946 году Виктор Петрович стал участником первой Архангельской экспедиции по перегону трофейных судов Северным морским путем из Германии в Обь-Иртышский бассейн. По штормовому морю, с приключениями: «В Баренцевом море, у мыса Русский Заворот, – шторм, видимость нулевая. Караван разбросало. Три самоходки – 12, 102, 111 – переломились и затонули. Люди спаслись – выручили военные моряки. Вот такое получилось крещение морем, память на всю жизнь. В Карском море опять штормит, волны готовы поглотить хрупкие судёнышки. Едва успели укрыться в проливе Малыгина, за островом Белый. Здесь и распрощались с Обь-Иртышским отрядом. И наконец добрались до родных берегов».
Виктор Рожков вел немецкий корабль «Фрида Августа», который потом стал называться «СТ-5». На этом корабле Виктор Петрович прослужил капитаном более 20 лет. За 17 северных навигаций капитан Рожков побывал в самых отдаленных и труднодоступных местах. Ему были знакомы все заливы Карского моря, он доставлял грузы в Салехард… И все больше влюблялся в Север: «Север, Север! – и мечты мои, и радости, и заботы, и, считай, половина жизни, что я отдал тебе, отдал не сторонним прохожим-наблюдателем, а человеком, для которого ты и дорог, и близок, и, наверное, лучше всего на свете».
Виктор Петрович был человеком очень скромным и глубоко порядочным.
– После того как пришел он со своей «Фридой Августой», пригнал ее сюда, ему дали квартиру в старом двухэтажном бараке. Он всегда говорил: «Мы не за квартиры воевали, а чтобы войны не было. Люди хуже живут». Просил за других, а за себя – никогда, – рассказывает Ирина Рожкова.
Выйдя в отставку, Виктор Петрович сменил штурвал на перо – работал корреспондентом на омском радио, в информационном отделе управления геологоразведки, был нештатным корреспондентом газет «Советский Иртыш» и «Речник Иртыша». И писал книги – возвращая из мрака забвения удивительные северные истории. Он поведал об исчезнувшем городе Мангазее, стоявшем в XVII веке в низовьях сибирской реки Таз, – «златокипящей государевой вотчине», которая в его романе названа «тревожно-сказочной».
А на страницах последней своей книги «Наследники Киприана», увидевшей свет уже после смерти писателя, Виктор Петрович устами одного из героев напомнил всем нам о самом главном: «Ноне нам едино в жизни есть – душу сохранить от бесчестья…»
Елена МАЧУЛЬСКАЯ
*
Елена, к сожалению, книги автора о Мангазее не было ни в окружном музее, ни в окружной библиотеке Салехарда. Изучая тему, нигде не видела ссылок на неё. Интересно всё, что писал автор о Севере. Жаль, ичто такие имена остаются малоизвестными и не цитируются.