Татьяна ФИЛОНЕНКО: «Неужели это я?»

О датах

Этот год в нашей семье богат на круг­лые даты. В декабре будет 25 лет Театру живописи, сейчас у меня юбилей – 65 лет, а 3 июля у нас с Николаем Ивановичем (актёр и режиссёр Николай Михалевский. – Прим. ВО) было 45 лет со дня свадьбы. Дети сделали подарок – в это время мы были в Екатеринбурге на премьере спектакля «Магнит» по песням Тараса на стихи Аркадия Кутилова, пьесу написал Лёша. Первую неделю я жила под впечатлением от этого спектакля, меня не отпускали песни. Всё время их пела.

О маме

У меня сохранилась уникальная фронтовая книжечка, где мамочкиной рукой записаны тексты песен из кинофильмов. Мы с мамой всё детство пропели. С отцом она развелась, когда мне было год и два месяца, и когда оставалось до зарплаты 15 копеек – плакали, пели, и нас спасали эти песни. Все песни мы с ней перепели. И мамочка моя взяла на себя заботу о внуках с первых дней, благодаря чему я через полтора месяца выходила на работу – и после рождения первого сына, Тараса, и после рождения Лёши. Занята ведь была в репертуаре много: из 20 спектаклей в 15 играла.

О Театре драмы

Наш курс был при ТЮЗе в Новосибирске. Кстати, наш педагог Лев Серапионович Белов – педагог Андрея Звягинцева. Они даже внешне похожи безумно, и Звягинцев в своих интервью упоминает его как своего главного учителя. После окончания курса Лев Серапионович меня привел в Барнаульскую драму. Только приехала в Барнаул – из нашей, Омской драмы уходит целая плеяда актеров. У меня и в мыслях не было сюда показываться, хотя я, коренная омичка, боготворила наш театр. Звонит мне директор училища: «Приезжал Хайкин, ему нужна актриса на смену молодых ролей Ожиговой». Мне было 21, Тане было 32. Так я в один год, окончив учёбу, сразу попала сюда, в драму. Хайкин мне тогда сказал: «Ты ещё думаешь?» Выдвинул ящик стола: «Вот видишь эти письма? Все просятся ко мне. У нас гастроли – Сочи, Одесса». А мы с мамой всю жизнь в нищете прожили, я никогда на море не была. Конечно, меня заманили – и сразу главная роль в «Моих Надеждах» Шатрова. Шатров приезжал, сказал, что в 25 театрах идёт эта пьеса, и я лучшая Надежда. Мне это было приятно.

Конечно, мне было очень приятно, что я входила в число любимых актрис Артура Хайкина. Он говорил: «Танька, опять беру пьесу – не знаю, куда тебя поставить». Я со всеми в очереди пере­играла. Что, конечно, мне дало очень много как актрисе, потому что при моей социальной внешности я бы так и играла комсомольских и партийных работников – тем более что этих пьес тогда море ставилось. После ярких ролей, больших и социальных, вдруг на «Мещанах» Артур мне даёт Полю, тихую птичку-коноплянку. И тогда приехал ассистентом питерский режиссёр, он мне сказал: «Таня, тебя совсем не так используют. Зачем тебе эти социальные роли – в тебе столько другого». Поля стала моей этапной работой.

С Прокоп у Вилькина в Островском мы работали вместе, с Любочкой Трандиной в «Любовь и голуби» вместе играли старшую дочку Людмилу. Я даже с Надеждиной не только одного персонажа в «У войны не женское лицо» играла, а в очередь еще играли вместе служанку в «Священном чудовище» Жана Кокто. И от каждой актрисы я что-то брала в свою роль.

 О Театре живописи

У Николая Ивановича есть идея сделать спектакль «История одного города» об Омске, а также спектакль про Кутилова.

Основной репертуар Театра живописи на мне: в моей голове около 15 часов текстов. И сейчас, во время отпуска, что бы ни делала на даче: полю, собираю огурчики, подвязываю помидоры, – я повторяю тексты. С Театром драмы сложно, потому что надо обязательно тексты партнёров перед глазами иметь, а здесь хорошо: у меня почти все монопьесы. И в день у меня закон – 2–3 программы должна повторить, что бы ни делала. Соседи по даче уже привыкли: я свои тексты говорю, Николай Иванович в другом углу Достоевского повторяет.

О воспитании детей

Мы жили в хрущевке, и в проходе стоял проигрыватель, который практически никогда не выключался. Сыновья с детства слушали Окуджаву, Галича, Визбора, Бачурина, детские пластинки. Высоцкого у нас была серия пластинок, штуки 24. Особенно старший сын, Тарас, – он был пропитан этой музыкой с рождения. Когда в 80-е годы вся литература открылась и начала печататься в «Роман-газете», в «Иностранке» – мы всё скупали. У нас подписки были, коробки журналов. И мы все это вслух читали. Кроме пластинок и книг, у нас в доме ничего не было. Тарас с шести лет уже слушал «Мастера и Маргариту». Я готовлю, салатики строгаю – папа читает. Коля говорит: «Всё, не могу, уже горло пересохло», – он начинает строгать, я читаю. И дети в этой атмосфере росли. Сейчас помогают нам в творчестве: Лёша Литературный институт окончил, для Театра живописи написал нам уже три пьесы – «Эрмитаж», «Русский авангард» и «Караваджо», Тарас с музыкой и светом помогает. Да, они уже состоявшиеся в своих профессиях, успешные мужчины, но для меня все равно дети. Я молю бога только об одном – об их здоровье, потому что не щадят себя совсем.

О возрасте

Я против уколов и операций. Во-первых, все равно это видно. Смотрю на актрис, которых очень уважаю, – и замечаю… Нужно стареть как-то органично, естественно. А потом, у меня есть мой муж, дорогой, любимый, который начинает каждое утро с ласковых слов – я столько получаю комплиментов в течение дня, что даже не задумываюсь о возрасте. Потом, мы стареем одновременно и оттого, что мы с 17 лет вместе, возраста не замечаем. Я только потом смотрю на старые фотографии и думаю: «Неужели это я?»

Беседовала Татьяна ПОПОВА

Фото: Владимир КАЗИОНОВ