Недавно в «Либеров-центре» в рамках научно-художественного проекта «Музей – дом Мастера», посвящённого 25-летию музея, состоялась научная конференция. Особенно омские музейщики ждали доклада гостя из Красноярска, надеясь наконец получить ответ на вопрос, который давно остаётся открытым – кто же всё-таки построил особняк Кабалкина.
Омск и Красноярск
На конференции заместитель директора по экспозиционно-выставочной деятельности Красноярского краевого краеведческого музея представил свою книгу «Красноярский архитектор Леонид Чернышев», которая в ближайшее время увидит свет. Илья Куклинский знает о Чернышеве больше, чем кто-либо другой – изучением его творчества он занимается многие годы.
По отцовской линии знаменитый архитектор происходил из ссыльных, по материнской – из семьи священников. Его дядя был настоятелем Воскресенского собора в Красноярске, а брат деда был владельцем колокололитейного завода. Потому Леонид Александрович говорил о себе: «Мы из колокольных дворян».
Отец Леонида был знаком с художником Василием Суриковым, тот рано заметил талант мальчика. И Чернышев-младший поступил на архитектурное отделение Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Потом он продолжил учебу в Художественном училище при Петербургской академии художеств. В качестве практиканта Чернышев участвовал в строительстве и отделке московской гостиницы «Метрополь». Возвратившись в Красноярск, Леонид Чернышев поступает на службу в училищную комиссию при городской управе и начинает украшать сибирский город зданиями в стиле модерн. Приезжавший к нему в гости Суриков писал, что Чернышев построил в Красноярске много интересных домов.
К Омску Леонид Чернышев тоже имеет самое непосредственное отношение. Именно он был главным архитектором проходившей в Омске в 1911 году грандиозной Западно-Сибирской выставки, о которой в свое время писали крупнейшие газеты Европы и Америки. В фондах Красноярского музея сохранились наброски, эскизы и готовые проекты Чернышева для 14 архитектурных сооружений омской выставки.
«Работал круглосуточно»
В соответствии с традициями модерна это были постройки-символы. Омск символизировал оплот русского мира на границе с киргизскими степями, потому главные ворота выставки были выполнены в традициях национальной русской архитектуры. У них нет конкретного прототипа – это скорее обобщенный взгляд архитектора на крепости русского Средневековья. Научный павильон должен был своим обликом символизировать науку как поиск вечных истин, и Чернышев спроектировал его в духе египетской архитектуры периода Нового царства. А театр-ресторан в мавританском стиле своей пышностью и восточным блеском обыгрывал мысль о воистину космополитическом характере омского события.
Огромный объем работ (помимо зданий Чернышев занимался еще и проектами экспозиционной мебели) Леонид Александрович выполнил меньше чем за год. Красноярский знакомый Чернышева Александр Яворский в своих воспоминаниях так описывает работу архитектора над проектами: «Он работал иногда буквально круглосуточно, а если и спал, то только сидя… Леонид Александрович чертил, консультировал, показывал, ходил, хлопотал. Вообще день для Л. А. начинался с четырех часов утра. В шесть он уже на работе, в той же комнате, где продремал пару часов. На длинном столе чертежи, планы, громадный железный поднос с примусом и неумолкаемо шипящим на нем чайником, а чай черен как ночь. Тут же на второй половине подноса груда окурков и спичек… Специальный поставщик китаец ежедневно утром приносил Леониду Александровичу коробку гильз в 250 штук с набитым табаком, и за сутки папиросы переходят на поднос. Растет их пирамида. Крепкий чай и табак делают свое дело, и Леонид Александрович не спит и все работает. Он похудел, почернел, глаза впали, но надо спешить, и он везде поспевает. «Если уж сильно захочется спать, – говорил Леонид Александрович, – крикну извозчика, он у меня нанят помесячно и днюет и ночует рядом, сяду и еду в город в бильярдную. Сгоняю пару партий с маркёром и еду назад».
Неизвестные страницы
Выставочные павильоны были выстроены из дерева, потому они не сохранились. Но эскиз научного павильона стал основой проекта красноярского музея, построенного в египетском стиле.
А в Омске Леонид Чернышев спроектировал здание конторы братьев Эльворти, которое является одним из лучших образцов стиля модерн в нашем городе. Виртуозно размещенное на небольшой территории, оно получилось компактным, с энергичным подъемом волны карниза, с большей концентрацией декора. Причем долгое время имя автора считалось неизвестным.
– Он сам об этом писал в автобиографии, и фронтон здания практически повторяет фронтон доходного дома на усадьбе духовного училища (доходного дома епархиального ведомства), спроектированного Чернышевым в Красноярске, – поясняет Илья Куклинский.
Но эскиза конторы Эльворти в фондах музея, куда после смерти архитектора передали все его имущество, нет. Не оказалось там, увы, и эскиза особняка Кабалкина. Впрочем, тому есть логичное объяснение.
– Наследие Чернышева поступило в музей сразу после его смерти в 1932 году, но в то время отношение к архитекторам модерна было не совсем хорошее, потому многое было утеряно и утрачено, – поясняет Илья Куклинский.
Так что среди утраченных вполне мог оказаться и эскиз дома Кабалкина. Но ни в фондах Красноярского музея, ни в автобиографии мастера упоминаний о нем нет.
Елена МАЧУЛЬСКАЯ
Фото из сети Интернет