В «Пятом театре» 30 октября состоялся особенный спектакль «Свободная пара». Исполнитель главной роли Дмитрий Макаров в этот день отпраздновал 45-летие. Коллектив театра поздравил артиста с юбилеем, а присоединившаяся к поздравлениям «Вечёрка» поговорила с артистом о детстве в шахтёрском городе, лысых милиционерах и принципах велосипедистов.
– Дмитрий, с юбилеем вас! За восемь лет службы в «Пятом театре» вы сыграли множество ролей. И среди ваших работ за последние годы для меня одной из самых впечатляющих была роль мальчика Озода в спектакле «Горка», который, к сожалению, быстро ушел из репертуара. Роль мальчика, забытого в садике родителями, получилась очень трогательной. В связи с этим вопрос: а какое у вас было детство – счастливое или немножко «озодовское»?
– Спасибо за поздравления! У меня было счастливое советское детство, и с каждым годом оно мне кажется все счастливее и счастливее. У меня прекрасная семья, мама – папы, к сожалению, уже давно нет в живых. Мама у меня простой воспитатель детского сада, папа на заводе работал, хотя он много сменил профессий, мечтал быть геологом, правда эта мечта у него не реализовалась. Я благодарен судьбе, что у меня были прекрасные бабушки и дедушки… Баба Шура нас, внуков, объединяла: мы всегда были с ней, она любимчиков среди нас не выбирала – все были любимыми внуками. И на Новый год, и на все дни рождения, и на майские праздники собирались за одним столом несколько семей – всей родней каждый праздник отмечали. На 7 ноября обязательно свинью кололи.
– Вы в деревне жили?
– Нет, мои бабушки и дедушки жили в своих домах в частном секторе, расположенном в городе. Я родился в шахтерском городе Белово в Кузбассе, всю жизнь прожил в квартире, а к бабушкам и дедушкам часто бегал и оставался ночевать. Бабушка аккумулировала нас всех. Дед-фронтовик, 1916 года рождения, отправившись на фронт в 1942 году, демобилизовался только в 1948-м: после Великой Отечественной попал сразу на войну с Японией. Он вообще из Костромской области, а когда возвращались с фронта, друг предложил: «Давай заедем, познакомлю тебя со своими». Он заехал – и остался, всю дальнейшую жизнь прожил в Кузбассе, но поскольку сам с Волги, окал всю жизнь.
– А в Омске как вы оказались?
– Все родители остались там, в Омск мы переехали своей маленькой семьей: я, супруга и дочь. Семья у нас уже очень давно, мы с Олесей (Олеся Шилякова, актриса «Пятого театра». – Прим. ВО) однокурсники, поженились, будучи студентами третьего курса. Она, кстати, три года была Макарова, потому что я, конечно, очень хотел, чтобы у нее была моя фамилия – тогда я не мог представить, что у моей жены будет другая фамилия. Но такова специфика актерской работы: потом Олеся вернула свою прежнюю фамилию. Но у меня есть ксерокопия, где ее фамилия значится как «Макарова», и я ее бережно храню… Возвращаясь к вопросу о переезде: мы, окончив в 1998 году Кемеровский институт культуры и искусств, вместе поступили в труппу Кемеровского областного театра драмы им. А.В. Луначарского. И это был тот период, когда я свою работу не работой ощущал, а настоящим служением театру. Потом в театре сменилось руководство, и причиной для переезда стал наш уход из Кемеровского театра драмы и приглашение в «Пятый театр». Но мы приехали не в чужой для нас город, в 2005 году мы случайно познакомились с омичами в поезде.
– Неужели случайные попутчики стали друзьями?
– Именно. И мы переехали в город, в котором у нас уже были друзья. Мы ехали из Кемерова в Анапу, а Владимир и Марина подсели в наш вагон здесь, в Омске, и мы подружились. Потом, через год, они в Омск нас на свою свадьбу позвали. И мы дружим до сих пор.
– Дмитрий, «Пятый театр» славится своим обращением к современной драматургии и экспериментальными постановками. Как, например, «Про город», в котором вы играете Колчака. И в то же время каждый театр должен зарабатывать деньги – делать легкие антрепризные спектакли, и «Пятый» тут не исключение. Вам доставляет удовольствие работа в таких спектаклях, которые сделаны для привлечения публики?
– Знаете, на самом деле репертуар «Пятого» за последние пять лет практически полностью получился в комедийном уклоне. Даже тот же самый «Про город». Не осталось ни одного спектакля по-настоящему, что ли, серьезного, а для профессии актерской это страшный и опасный момент. Когда я сюда пришел, здесь шел спектакль «Достоевский.ру» – и это, на мой взгляд, был последний масштабный и серьезный спектакль. Ну, разве что еще «Зойкина квартира», но он недолго просуществовал, поскольку артисты разъехались. А сейчас, я так думаю, возьми Чехова – я не уверен, что театр, труппа потянет, что я потяну. Когда ты начинаешь разговаривать современной драматургией, ты к ней привыкаешь. Вот мы взяли Бунина на лабораториях – и классический текст тебе, взрослому артисту, уже становится труден: это серьезно, это нужно говорить по-другому, а ты говорить по-другому уже отвык. И надо ломать себя, возвращаться к иному существованию. Без хорошей литературы нет роста артиста. В Омске функция нести знамя классики возложена на «Галерку» – и ради бога, у каждого театра должна быть позиция.
– Вам близка позиция «Пятого»?
– Я с ней согласен.
– В «Пятом театре», судя по вашим ролям, артиста Макарова не обижают, не загоняют в одно амплуа.
– Да, абсолютно. Когда режиссер умный, он понимает, что, загоняя артиста в одно амплуа, он обедняет и актера, и репертуар, и театр. Зачем это надо, когда актер разноплановый? Так получилось – то ли у меня диапазон большой, то ли еще какая причина, но вы же видели Озода? Я играю от ребенка до старика… Хотя, вообще, стариков я не играю еще, но это не за горами (смеется). К тому же меня пригласил Театр антрепризы Афанасьевой – на сцене Дома актера играют артисты разных театров. И я участвую с удовольствием, мы здорово отрываемся. Вот там меня используют как раз как определенный типаж. Но это закон жанра, это антреприза.
– И какой же типаж они вам дают?
– Я там занят совсем немного, поскольку в «Пятом театре» хорошая нагрузка. В антрепризных спектаклях меня используют либо как «очкарика» а-ля гайдаевский Шурик, либо как полусумасшедшего, но очень яркого и ранимого человека.
– Ничего себе. Я думала, наоборот, брутального героя.
– А дело в том, что я за последние пять лет на размер меньше стал – я похудел больше чем на 10 кг, и меня сейчас видят, наверное, таким. Да ради бога, я согласен и таким быть. Мне есть где себя по-другому показать – тот же спектакль «Свободная пара». У меня нет такого, что режиссеры загнали в одни рамки. А вот когда в кино предлагали сниматься несколько раз, там всё – если лысый и здоровый, то милиционер. Хотя и там есть что сыграть. В кино я и был несколько раз милиционером.
– Гонялись за преступниками на машине?
– Про машины когда спрашивают, я всегда говорю: вопрос не ко мне, в машинах не разбираюсь. Просто у моего деда Вани и у отца всю жизнь были только мотоциклы: «Иж», «Днепр», «Урал». Может, поэтому я и не вожу автомобиль, а выбрал велосипед.
Дмитрий Макаров был принят в труппу «Пятого театра» в 2012 году. За восемь лет сыграл более 30 разноплановых ролей, среди которых наиболее ярко творческая индивидуальность актера выразилась в образах Макса («Пьяные»), Таштанафгана («Когда падают горы»), Тома Диафуаруса («Мнимый больной»), Доктора Ливси («Остров сокровищ»), Робера («Боинг-Боинг»), Колесникова («Географ глобус пропил»), Фистаха («Тестостерон»), Питера («Моя правда твоей ценой»), Мужчины («Свободная пара»), Колчака («Про город»), Озода («Горка») и других.
Татьяна ПОПОВА
Фото из архива «Пятого театра»
*