Задумывается ли читатель о том, откуда тот или иной автор берёт материал о жизни описываемого героя? Наверное, не всегда. Напомню, что есть два пути сбора информации. Один заключается в обработке уже опубликованного материала. Другой – в изучении и привлечении нового, ранее не публиковавшегося, хранящегося в архиве.
Интерес к личности адмирала Колчака у меня пробудился лет тридцать назад. Тогда-то и заинтересовал вопрос о том, какие личные документы адмирала сохранились в отечественных архивах. Нить поиска привела меня на родину А. В. Колчака, в Санкт-Петербург. Российский государственный архив Военно-морского флота находится рядом с Эрмитажем и Дворцовой площадью, на Миллионной улице, в доме № 36.
Фонд под номером 11
Минуя крутые лестницы и массивные металлические двери, попадаешь в читальный зал. Здесь я впервые ознакомился с личными материалами адмирала. Все они объединены в личный фонд А. В. Колчака, которому присвоена нумерация 11. Всего в фонде значится 70 дел, или, попросту говоря, папок различного объема. Они охватывают период жизни и деятельности флотоводца с 1900 по 1917 гг. Заказываю самое первое дело. Это послужной список капитан-лейтенанта А. В. Колчака. На каких-то 10 листах изложена вся его военно-морская служба по 1907 г. включительно, указаны корабли, на которых он ходил, полученные награды. Большая часть дел посвящена военно-морской деятельности А. В. Колчака на Балтике и Черном море, а также имеется ряд документов, отражающих его деятельность в Морском Генеральном штабе.
Вдруг в поле моего зрения попадает «Порт-Артурский дневник» Александра Васильевича. Заказываю, смотрю и вначале ровным счетом ничего не могу понять: каракули какие-то! Постепенно привыкаю к размашистому почерку Колчака, вчитываюсь и отмечаю для себя ряд интересных моментов об обороне крепости. Правда, кое-что так и не смог разобрать: отчасти из-за почерка и активно употребляемых сокращений, а отчасти из-за того, что выцвел карандаш. Имеется в фонде и несколько дел биографического характера: письма родственников и семейные фотографии.
Через «12-й подъезд»
С удивлением узнаю, что часть личных материалов адмирала находится также в Москве, в Государственном архиве Российской Федерации. Конечно, о том, что в 1920-х годах несколько вагонов документации белого Омска было вывезено из нашего города в первопрестольную, я знал, но о фонде под номером Р-5844 ничего не слышал. Этот фонд включает в себя черновики писем Колчака к А. В. Тимирёвой, датированных 1917–1918 гг., а также документы, освещающие историю этой переписки. Всего в фонде насчитывается восемь дел. История этих писем такова. Незадолго до своего ареста А. В. Колчак вручил их одному из своих адъютантов – подполковнику А. Н. Апушкину. Последний вывез их за границу, где в 1924 г. попытался опубликовать или продать. Об этом узнала вдова адмирала, Софья Фёдоровна Колчак, которая стала требовать письма себе, резко выступила против публикации их содержания в печати и грозила А. Н. Апушкину судом. Для защиты своих прав бывший адъютант Верховного правителя вынужден был прибегнуть к помощи третейского суда. В итоге право Апушкина на письма было доказано. В 1927 г. на предмет подлинности писем была проведена графологическая экспертиза, которая дала положительное заключение.
В том же году Апушкин безвозмездно передает письма в Русский заграничный исторический архив в Праге. Для покрытия расходов по перевозке и хранению писем Верховного правителя он получил компенсацию от Архива в размере 150 долларов. В 1945 г. весь Пражский архив был вывезен в Москву. Долгое время эти дела находились на ограниченном доступе и хранились в специальном хранилище, получившем у исследователей прозвище «12-й подъезд» (попасть в него можно было, действительно, только из подъезда за номером 12).
К слову сказать, в Центральном архиве ФСБ РФ существует «Следственное дело по обвинению Колчака Александра Васильевича и других». В нём сосредоточены документы, связанные с предварительным следствием по делу Колчака, Пепеляева и других членов колчаковского правительства, а также судебного процесса в целом. История его такова. В 1935 г., при разработке Центрального архива ВЧК-ОГПУ-НКВД, под номером 120 089 было зарегистрировано, отнесено к особому архиву, расформировано, подшито и технически оформлено в 10 томах дело Верховного правителя адмирала Колчака. До сих пор неизвестно, что в 1935 г. послужило причиной для изучения следственных материалов на Колчака с тщательным составлением внутренних описей документов и перечислением всех лиц, в них упомянутых.
В 1963 г. оно получило номер H-501 и было передано в общий следственный фонд Центрального архива МГБ СССР (ЦА ФСБ РФ. Арх. № H-501.)
В настоящее время это громадное по объёму дело включает в себя 19 более мелких дел. Двенадцать из них содержат около 475 документов на 1668 нестандартных листах, охватывающих период с 1917 по 1963 гг. То есть следствие не ограничивается 1920 годом и расстрелом адмирала Колчака. Дела с 13-го по 19-е – это материалы, связанные с арестом гражданской жены Колчака – Тимирёвой и с прошением о реабилитации в 1954 году. В 1996-м большая часть документов была опубликована с согласия её семьи.
Семейный архив
Более века этот архив бережно хранился во Франции, в семье вдовы адмирала Софьи Фёдоровны Колчак (Омировой) и ее потомков. На аукцион уникальные документы попали после того, как в марте текущего года ушел из жизни внук адмирала Александр Ростиславович Колчак.
На момент гибели отца Ростиславу Колчаку было почти десять лет. Вместе с матерью он находился во Франции. Семья Колчака уехала из Севастополя весной 1919 года на британском судне. Через румынский порт Констанца в апреле Софья Фёдоровна с сыном отплыла в Марсель на крейсере L’Isonzo. Она оказалась в Париже, где жила по дипломатическому паспорту. Когда стало известно о расстреле Колчака, его супруга, опасаясь, видимо, за свою жизнь, поселилась с Ростиславом в городке По на испанской границе. Как выяснила публицист Людмила Абраменко-Лёбле, здесь Колчак-младший учился в иезуитском колледже «Непорочное зачатие». С 1923 года пособие, которое выплачивала вдове адмирала «Русская миссия», было понижено с 15 тысяч до 300 франков. Семья Верховного правителя жила гораздо хуже других русских эмигрантов, и порой Софье Фёдоровне нечем было даже заплатить булочнику в По. К счастью, ей помогали бывшие сослуживцы и просто идейные соратники мужа. В 1927 г. Ростислав Колчак вернулся в столицу Франции, где окончил Высшую школу дипломатических и коммерческих наук. Очевидцы отмечали, что он был внешне очень похож на отца – даже имел сходную походку и манеру держать сигарету. Но от политических страстей Ростислав Александрович был далёк. В 1931 г. он устроился на работу в Алжирский банк. Сын Колчака взял в жёны белоэмигрантку младшего поколения – Екатерину Александровну, дочь адмирала Развозова. Они обвенчались в парижской церкви Св. Александра Невского. В 1933 г. Екатерина родила сына, который был назван в честь знаменитого деда (или обоих дедов сразу). Некоторое время молодые жили в Алжире, но климат там оказался неподходящим для ребёнка.
Продаются подлинники
После того как Гитлер напал на Польшу, 29-летний Ростислав Колчак получил повестку в армию Французской Республики. На одном из фотоснимков 1939 г. он запечатлён в мундире офицера. Подробности его службы можно узнать из очерка «Адмирал Колчак. Его род и семья», написанного Ростиславом в 1959 г. Автор отмечал, что в истории его семьи неоднократно повторялась похожая ситуация – пленение. О себе сын Колчака рассказывал в третьем лице: «Ростислав, мобилизованный в французскую армию в 1939 году, был взят в плен германцами с остатками 103-го пехотного полка 16 июня 1940 года после боёв, начавшихся на бельгийской границе и закончившихся на Луаре, при разгроме французских военных сил и взятии Парижа». Пройдя через фашистские лагеря, Ростислав Александрович вернулся к семье. Только в 1947 г. ветеран войны официально получил французское гражданство. Он жил в городе Сен-Манде в 7 километрах от Парижа. Его мать Софья Фёдоровна умерла в 1956 году в русском доме престарелых. Ненадолго пережил её и Ростислав: его здоровье подорвали условия плена. Сын адмирала скончался в 1965 году. Члены семьи Александра Колчака нашли последний покой на эмигрантском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
Архив выставили на продажу дети Александра Ростиславовича Колчака (1933–2019), внука адмирала А. В. Колчака. На продажу был выставлен 391 лот, в том числе личные документы А. В. Колчака и С. Ф. Омировой (паспорта, послужной список Колчака, фотографии, документы – телеграммы, черновики выступлений и др. – периода Первой мировой и Гражданской войн; большой массив ранее неизвестной исследователям переписки Колчака и Омировой). До сих пор колчаковеды знали лишь переписку адмирала с Анной Васильевной Тимирёвой, не бросившей его даже под арестом в Иркутске в 1920 году. Теперь открыт совершенно новый пласт документов. Это самая ценная часть архива. Свыше сотни документов, адресованных жене и сыну. Фактически жизненный отчет, который адмирал давал своим близким, будучи вдали от них в самое тяжелое время Первой мировой и Гражданской. «Дорогая Соничка… Дорогой, милый мой Славушек…» Спустя век мы узнаём из одного из писем адмирала Колчака к супруге (от 15 июня 1919 г.), почему он поступил на английскую службу:
«После отъезда в С.Ш.С.А. в качестве начальника военно-морской миссии переписка с тобой прервалась; хотя я посылал неоднократно письма, но я не знаю, сколько и какие именно дошли до тебя. В Америке я сделал все, что зависело от меня, для участия в войне на стороне союзников, но я убедился, что Америка заняла положение в отношении России, исключающее возможность с нею работать. Я решил вернуться в Россию, в армию и продолжить войну с немцами на каких угодно условиях. Это было в октябре 1917 г. Большевицкий переворот произошел во время моего перехода через Тихий океан, и о нем я узнал только прийдя в Японию в ноябре. Мне осталось сделать то, что я сделал: поступить на великобританскую службу и попытаться проникнуть с английскими войсками на Юг России. Об этом я писал тебе достаточно подробно и полагаю, что ты знаешь мотив и обстановку, определившие мое решение. Но выполнить это мне не удалось. Я доехал до Сингапура, откуда английское правительство вернуло меня в Пекин и даже в Маньчжурию для работы по организации вооруженной силы борьбы с большевизмом. В апреле 1918 г. я начал эту работу.
Но мне пришлось столкнуться с крайне сложной международной обстановкой Дальнего Востока, которая привела меня к конфликту с японским Генеральным штабом. Мне пришлось поехать в Японию, причем я очень серьезно заболел… Почти месяц я мог спать только при помощи наркотических средств, но в конце концов я оправился и решил уехать через Сибирь к генералу Алексееву».
Письмо от 22 июля 1919 года было отправлено из Омска. В нём, в частности, говорилось: «Я переживаю очень трудный период. Большевицкие армии потеснили мои силы с Урала, и, как всегда в такое время, все трудности управления возрастают и неудачи следуют за неудачами. Два месяца почти, как я сплю 4–5 часов, а то и меньше и иногда сам удивляюсь, как справляюсь с той невероятной работой, которую я принял на себя. Но власть есть самый тяжкий труд, и только тот, кто ее имеет, знает, что это такое. Мы ведем… 9-й месяц невероятную борьбу среди самой тяжелой обстановки, где каждый день не знаешь, что случится завтра. Тяжел крест, принятый мною, и только во имя Родины можно нести его.
Ужасна среда, в которой приходится работать, – невероятный нравственный раскол – следствие революции… Мне трудно писать о себе – я совершенно не думаю ни о чем, кроме дела, и у меня нет теперь ничего вне области сложной государственной работы, в которой я несу главную роль и ответственность».
Откроем рукопись воспоминаний С. Ф. Омировой, освещающих многие малоизвестные страницы биографии Колчака. Свою книгу Софья Фёдоровна собиралась назвать «Две жизни», рассказать о муже и о себе. Приведём несколько цитат из неё: «Меня могут осудить за то, что я пишу семейные воспоминания […] Пусть любезное Отечество наше прочтет эту книгу. Была такая на свете девочка, Сонечка Омирова, прошла по сцене русской жизни Мадам Колчак. И мы блеснули, пройдя легкой тучкой по небу России. На нас упали заходящие лучи русского солнца. Зеленым лучом – последним лучом русской славы могущества был оросивший надежду на лучшее будущее России, Адмирал Колчак […] Мой муж любил Государя, которого лично видел, служил не за страх, а за совесть, и всегда старался поступать по совести […] Адмирал Александр Васильевич Колчак родился 4 ноября 1872 года в небольшом каменном особняке, окруженном ольховой рощей, на берегу Невы, недалеко от Императорской кирпичной фабрики, с правой стороны. С левой стоит такой же крепкий двухэтажный дом французской архитектуры […] Построен во времена Екатерины II, или еще Петра I, или Елизаветы Петровны […] Тот дом, в котором родился Колчак, был розового цвета, крытый аспидом, как домик Петра Великого в Летнем саду. Окна и двери окружены были белыми обводами, так что мне он показался радостным и приветливым среди сумрачной ольховой рощи […] Александр Васильевич родился в час дня, и было хорошо видно из окна спальни, как двигались по реке льдины […] И 6 ноября в день Святого Павла исповедника в 1894 году, когда Александр Васильевич был произведен в офицеры и я была в большом зале Морского корпуса на акте, шел по Неве лед […] И опять вернемся к семье Колчака и маленькому новорожденному, о котором хочу напомнить нашим морякам, их детям, внукам и правнукам и не только им, но вообще русским детям. Помните, русские мальчики, помните! Удастся ли сберечь мои мемуары – еще вопрос […] В русском Доме бумаги, записка, дневник, письма пансионеров – сжигаются, чтобы и память о них изгладить […] Многие русские оставят мемуары нашей эпохи, многие ли из последних дойдут до потомства ? Что впереди? Какая новая катастрофа? […] Власть тьмы надвигается. Бессмысленная толпа озверелых людей грабит, жжет, убивает. Все снесет, а новая жизнь опять станет пробиваться на развалинах прошлого […] »
Помимо собственно «колчаковских» документов и реликвий, на аукционе были выставлены бумаги и реликвии, принадлежавшие контр-адмиралу А. В. Развозову (1879–1920), последнему командующему Балтийским флотом добольшевистского периода. На его дочери Екатерине был женат сын Колчака Ростислав. Продавались и другие флотские реликвии, например связанные с семьей Старков, ярким известным представителем которой был контр-адмирал Г. К. Старк (1878–1950), под командованием которого Сибирская флотилия в 1922 г. ушла из портов Приморья на чужбину.
Самым дорогим лотом стала грамота о даровании А. В. Колчаку ордена Святого Георгия 4 степени, проданная за 165 тысяч евро. За 65 тысяч евро было продано Евангелие, которое было с Колчаком во время его участия в Русской Полярной экспедиции 1900–1902 гг., а впоследствии с его сыном во время службы во французской армии в годы Второй мировой войны.
Парижский аукцион
Аукцион прошел 21 ноября 2019 г. с большим успехом. Торги по большинству лотов показали, что коллекционеры с большим энтузиазмом отнеслись к распродаже этих исторических документов. В большинстве случаев лоты торговались с многократным превышением ожидавшейся цены. Так, если паспорт лейтенанта флота Александра Колчака, выданный 4 июня 1900 года, ожидалось продать за €1–2 тыс., то в результате множества наценок коллекционеров цена поднялась до €82 тыс. Фотография, на которой Колчак заснят за рабочим столом в царской офицерской форме, была продана за €12 тыс., при ожидавшейся цене €600–700. Именно это фото было сделано омской женщиной-фотографом З. Ждановой. Особо редкая фотография Александра Колчака в детстве, сделанная в петербургской фотостудии «Вестли-сын», была продана за €32,5 тыс. при эстимейте в €5–8 тыс. Цена фотографии Колчака в адмиральском мундире составила €22 тыс. Послужной список капитана 1-го ранга Колчака был продан за €24 тыс., почти в пять раз превысив ожидаемую цену. Телеграмма Колчаку, подписанная Александром Керенским, в которой «предлагается принять меры к охране бывшей царской семьи по соглашению с местным комиссаром Временного правительства», достигла цены в €27 тыс., также пятикратно превысив ожидаемую.
Приказ по Черноморскому флоту, подписанный в Севастополе в июле 1916 года, был продан с торгов за €10,5 тыс. В его тексте, в частности, говорилось: «Сегодня исполнилось два года со дня начала войны. Поздравляю Черноморский флот с третьим годом военных действий. Да угодно будет Господу, чтобы этот новый год войны был годом успехов и побед наших и союзных армий и флотов, годом славы воинской, годом исполнения военных замыслов».
До €89 тыс. (с учетом аукционного сбора) дошла цена за уникальную рукописную декларацию правительства Колчака, составленную в Омске 23 февраля 1919 года. «Русское правительство во главе с Верховным правителем, адмиралом Колчаком, приняло на себя задачу ввести воссоединенную и возрожденную Россию в круг великих демократий мира. Имея в виду эту цель, правительство без устали работало в течение последних восьми месяцев, объединив вокруг себя деятельные и жизнеспособные элементы страны, накапливая силы и средства богатого и могучего народа, уставшего от долгой борьбы», – говорится в пятистраничном тексте декларации. Различные телеграммы Колчака, при ожидавшейся цене €600–700, уходили с молотка за €2–3 тыс. и даже €7 тыс. Письма Софьи Фёдоровны Колчак, супруги адмирала, продавались в среднем по €400–500, ее дневники – по €1,5–2,5 тыс. за тетрадь.
По отзывам представителей аукционного дома TessierSarrou/Drouot, организовавших торги, суммы, вырученные за лоты, многократно превосходили предполагавшийся изначально эстимейт. Общая сумма (с учетом комиссии аукционного дома и налогов) составила порядка 3 миллионов евро.
На средства меценатов подавляющая часть лотов выкуплена для Дома русского зарубежья им. А. Солженицына и Государственного архива Российской Федерации. Некоторое количество документов будет находиться в российских частных собраниях. Дом русского зарубежья к 100-летию гибели адмирала Александра Васильевича Колчака в феврале 2020 года планирует организовать выставку приобретенного архива совместно с государственными и частными архивами, участвовавшими в аукционе.
Александр ЛОСУНОВ, историк-краевед
**